Звонок в дверь… Мужчина спешно объясняет, что газ подорожает и вам в таком случае лучше установить счетчик. – Слету, рассчитать свою выгоду сложно, а вот дорогие обои мне придется менять, – сказал я ему. Он попросил меня впустить в квартиру и объяснить, каким образом установят прибор, не повредив светлые обои. Мы познакомились, Андрей работает в Межрегионгазе инженером. Меня заинтересовало его образование. Ведь как я помню, что многие наши сверстники по школе завидовали нам, поступившим в вузы. Потом, некоторые из них, с гордостью говорили, что мы тоже инженеры. Правда, Толя Порпура честно говорил, что постоянно прыгает вверх на работе, но рекорда Брумеля, 2м и 4 см, не удается взять. Мама Сережи Боброва всем соседям твердила, что её сын стал инженером… Да и художником он был никаким. Раньше было такое, на предприятие нет необходимой должности, значит брали на имеющуюся. Поэтому и спросил у Андрея, не без ехидства, что он заканчивал? – МАИ. Я ему сказал, что учился в ЛИСИ, на механико-автомобильном факультете. Но я продолжил свою тему, почему он работает на такой не престижной работе и привел в пример своего друга-однокурсника, который купил уже в Австрии второй отель. С улыбкой на лице Андрей сказал: «Значит, он был двоечником».
Я уточнил, что им был я, а он был Ленинский стипендиат, защитил диссертацию, сейчас профессор. Составить мне компанию, попить кофе, Андрей отказался, ссылаясь на загруженность, но честно сказал, что нарезать аккуратно резьбу будет сложно, поэтому нужно разместить два счетчика ближе к плите и колонке. Очевидно, Андрей раньше был хорошим инженером в серьезном учреждении. И тут я припомнил, несколько предприятий, где выпускали нашу «замечательную, надежную» продукцию. Вот один из антиквариатов – фильмоскоп «Детский» у меня хранится в доме. Судя по выпускным данным руководства по эксплуатации, их выпустил Курганский завод «Синтез» 60 тысяч, по цене 95 копеек. Не дёшево, если утюг электрический стоил от 5 до 7 рублей. Но дети не могли смотреть диафильмы по многим причинам. Пленку заправить, было крайне сложно. На носу железяка сваливалась. линза проваливалась. А белый экран, почему-то на четверть кадра не попадал в фокус. Ах, да в инструкции, в которой и мне не разобраться, в 14 пунктах подготовки к работе детского фильмоскопа, указаны допуски +, -, 5 мм!!! Поэтому даже тонюсенькую рукоятчику, детям было не провернуть. (не учли, но пластмассу сэкономили». Поэтому, когда я слышу, что мы работали при коммунистах инженерами, а теперь приходится… Но припоминая многие выдающиеся предприятия, где приходилось поработать, мне все понятно. А кто такой ширпотреб изобретал, им до сих пор не понятно, почему мы так во многом отстали. Приведу пару примеров.
Мой преподаватель, кстати, по Комсомольской путевке был направлен на атомоход «Ленин» и потерял здоровье, попросил меня тайком, чтобы мой шеф не видел, чем я занимаюсь, почертить в КБ на заводе «Полиграфмаш». Меня поразило, что около семидесяти инженеров электронщиков, сидя за кульманами, как пчелы жужжали, и не давали мне сосредоточится. Через тройку дней подходят грозно женщины во главе с профсоюзным лидером, и высказываются о нарушении трудовой дисциплины. Вот тут-то меня и взорвало. Я им сказал, что восемь часов их болтовни о покупках, внучках, мужьях и обсуждениях фильмов, не выдерживаю, и не мешайте мне работать. «Мы еще вам покажем», – пригрозила профорг. Сообщив своему преподавателю о случившемся, Аркадий Самуилович Суметский весело рассмеялся и сказал: – Все их разработки, сплошное надувательство. Этот фотонаборный станок, уже прошлое и сделать его не смогут. Электроника будет давать сбои в работе, а оборудование завода не позволяет выполнить детали с особой точностью. Сашенька, а шеф тебя не засек, что отсутствуешь.
– Удивительно, но успеваю прийти до него. Это я так работал ст. техником, учась уже на вечернем. Удивительный был у нас декан и мой шеф, Сергей Сергеевич. Он знал, что я без зазрения совести пропадаю в вузовской библиотеке, а студентов-двоечников никого не отчислял.
Потом все директора-полиграфисты, дружно смеялись, что фотонаборный станок, только и сумели показать, не включая в сеть, на ВДНХ. Потом зло смеялись надо мной, что я не полиграфист, как они, закончившие сначала полиграфическое училище, а потом полиграфический институт, что купил наше новое «достижение» – отечественную офсетную машину, которую показали на ВДНХ. Конструктора сделали ее такую компактную, и в целях экономии, забыли о главном, разработать увлажняющий аппарат, без которого ни одного листа отпечатать не удалось. А мне нужно было установить Ромайор-314. Я знал, что комиссия в составе: милиции, СЭСа и пожарной инспекции, не допустят установить машину, так как помещение слишком маленькое. А вот разрешение на нашу крошечную машинку подписали. Вот я всех и облапошил. Тут же я снабженцу, старому, недоверчивому ко мне ворчуну Науму Самойловичу, её и сбагрил на склад, на вечное хранение. А на это место, официально, согласно не продуманных, но строгих законов, установил третью замечательнейшую чешскую офсетную машину. Брат директор ВИРовской типографии, помню сказал, что за нарушение Закона, они!Полиграфисты!!! меня осудили. Поработали бы на моём месте, то поняли, что такое настоящая оперативная печать! Начальнику «Главзапстроя» Корнелию Аркадьевичу Глуховскому постоянно приходилось проводить экстренные совещания, порой до девяти вечера, а с утра документация должна была быть разослана по всем трестам Ленинградской области. А машины имеют свойства ломаться, а механики со «Спецавтоматики» меня открыто ненавидели, – спирт не давал. Но я спокоен был хоть в этом, сократив С2Н5ОН – до ноля. Кстати мой одноклассник, хороший парнишка, который не поступил ЛИСИ, спился.
Поэтому ЗАО «Газпром Межрегионгаз», очевидно, правильно поступает, выбирая ответственных, грамотных специалистов.
Александр Баскаков, фото автора
