Один биолог никак не мог сфотографировать своих любимых пугливых птичек на близком расстоянии. Только сделает лишний шаг в их сторону, как птичка исчезает из окуляра. Скопил он с пенсии немного денег и решил купить нужный объектив для этих съёмок. Вот оказия, вдруг вся эта техника подорожала. Теперь придётся купить старенький объектив. В одном из таких магазинов продавцы сразу поняли, что перед ними покупатель, с которым  кроме, как о птичках, с ним говорить не о чем. Около часа длилась эта сложная коммерческая сделка. Не сразу биолог Шурик, так его звали сотрудники кафедры, разобрался, что его просто девчата развели на денежки, которые он так экономил на всём, даже льготную карточку за 310 рублей не покупал 11 месяцев и ходил по городу пешком. Правда, Биолог не мог предвидеть, что денег он потратил больше от этой экономии, так как простудился зимой, когда бегом бежал с одного мероприятия на другое. Ведь таблетки тоже подорожали. А если бы он учёл, сколько обуви испортил, топая по засыпанным улицам химией, то уж явно понятно, что наш биолог очень отличается не только от экономиста, но и вообще от здравомыслящих людей.

Итак, как только он навёл свой «новый» объектив на пташек, он увидел даже приветливое выражение их глазок.

«Теперь мы тебя не боимся», – зачирикали птички. Шурик обрадовался, что он сделает стенды в детских садиках о живой природе. Нажав на спусковой механизм, раздалась пулемётная очередь. Шурик отчётливо увидел в зеркалке, как он в три секунды перестрелял всех птичек. Они падали пулей вниз. Он значительно медленнее.

…Шурик почувствовал шершавый прохладный язык, слизывающий со лба пот. «Вот уж правда собака не только друг человека, но и хороший врач» – подумал Шурик, распластанный на траве. Собака почувствовала, что больному легче и стала дожидаться, когда подойдут хозяева и помогут ему встать на ноги. Александр Савельевич открыл глаза и увидел огромную пасть немецкой овчарки.

– Ну что мой спаситель, не уходишь? Ждёшь вознаграждения? Нечем тебя угостить!

Услышав это, пес грозно залаял.

– Что ж ты вначале меня спас, а теперь готов меня покусать, из-за кусочка колбасы.

– Мужчина, мужчина, он вас не укусит без команды хозяев. Джульбарс у нас учёный. Муж отстал от меня, вот Джульбарс и поторапливает его. Что с вами случилось? Сердечко подвело? Муж у меня тоже сердечник, сейчас валидол примете.

– Спасибо вам за учёного немца. Мы с ним почти коллеги. Он врач, а я биолог, – пошутил Шурик и встал с травы.

Подошёл хозяин Джульбарса.

– Что с вами произошло? Вы сможете сами дойти до дома? Или вас проводить? – спросил мужчина.

Вот Шура и поведал им, стирая слёзы с глаз, что перестрелял всех птичек.

Семён Петрович взял в руки фотоаппарат и направил объектив на Джульбарса. Но, как только хозяин нажал на кнопку, пес увернулся и бросился бежать в лес.

– Маша, не кричи, пес вернется. И пояснил поведение собаки:  в него как-то раз стреляли охотники, поэтому напуган выстрелами. Я тоже увидел, что собака падает вниз, после автоматной очереди. Не волнуйтесь, ваши птички теперь просто попрятались в лесу. Объектив сдайте назад, он гроша ломаного не стоит. Его явно искупали в воде и вылечить его невозможно, он так и будет кашлять, пугая не только птичек, но и собак.

Шурик помчался к продавцам, и всё чисто сердечно рассказал, что произошло при съёмке пташек, как он упал, и к счастью, фотоаппарат не пострадал, так как был у него на груди.

– Вот вы его и разбили.

– Но вы же сами сказали вчера, что он слегка скрипит. Потом убеждали, что линза не побита, а на ней лишь прилипли соринки, и долго его тёрли, пока меня не отвлекла другая продавец. А про то, что, оптическая часть подвижного модуля заклинила на середине, сегодня мне объяснил Семён Петрович.

…Мышкины слёзки, ничего не стоят в бурлящем потоке несправедливости, где деньги порой заглушают совесть. Так не должно быть! Это хорошо понимал Шурик, воспитанный в коллективе, где всегда делились своими идеями, чтобы совместными усилиями добиться необходимых результатов в науке. А здесь он говорит девушкам, а его просто не слышат, как будто он прибывает на луне…

Оказалось, что его то и слышали там…

– Жалко мне вас всех обманутых, оскорблённых, униженных, но карать людей не в моей власти. Моя задача направлять людей на путь истинный. Но постараюсь, Александр, хоть ты и не крещённый, но помочь тебе, за твои добрые, бескорыстные дела людям. Я попрошу разобраться с твоей покупкой специалистов.

…От разлетающихся стёкол по комнате, Александр в испуге открыл глаза и увидел в полумраке Беса.

– Пока не рассвело, примчался к тебе. Сам понимаешь, что Бога нужно уважать всем, даже нам, Богоотступникам. Сколько греха на себя берем, за людские грехи. Богу легко! Знай берёт себе в рай безгрешных, а нам что с грешниками делать. Работы у нас невпроворот. Вот вроде бы объектив, копейки стоит для богатых, а для таких как ты, сам знаешь… Вот и разбираемся, по какому разряду грешников наказывать. Если бы богатого обманули? На эти гроши, даже Бог не обратил бы внимания. Но по человеческим меркам, в этом случае, явно потеряно чувство меры. Вот и отыскиваем для таких, самые тяжелые наказания. Потом на Великом Чертовском совете утверждаем их, и только тогда применяем. Но мы всегда успеваем, после тысяч разногласий, чёрт их возьми, достичь разумного наказания к тому времени, когда человек отправляется прямиком к нам. Чёрт хвалил себя, что лично придумал наказание для одного музыканта. В завершении своего бахвальства, Чёрт скрючил свою противную рожу, думая, что одарил собеседника улыбкой, протянул волосатую лапу и забрал с собой объектив, выпрыгнув в окно.

Биолог высунул голову из окна, в испуге, что его гость разобьётся с шестнадцатого этажа, но с облаков услышал: «Спешу рассказать твоим обидчикам, что их может ждать за эту бесценную для них стекляшку».

Александру Арнольдовичу почудилось, что ему всё приснилось. Но почему разбиты стёкла в окне? А осколки валяются по всему полу. Он принял снотворное и уснул.  Где-то к обеду его разбудил стук в дверь. Он быстро оделся и открыл дверь.

Простите, наверно у меня кнопочка заела и звоночек не звенел. Вам пришлось в дверь кулаком барабанить. Не повредили ли вы суставчик.

– Так только старики могут дрыхнуть, а мы тут вкалываем на работе, да еще по жалобам выезжаем.

– Вы меня, наверно с кем-то путаете, я к вам господин, не обращался.

– Мне некогда с тобой болтать по пустякам! Гони объектив и получи деньги. И больше рэкетиров мне не подсылай. А то, знаешь, сдам тебя кому следует по закону! Понял!!!

От таких слов, у Шурика пересохло в горле, и он ничего не мог сказать.

– Простите, но давеча вечером объектив лежал на полочке.

– Не дурачь меня, хочешь в втридорога получить, не получится. Посажу тебя за мошенничество.

– Я припоминаю, что и у меня побывал ваш рэкетир. Он то и забрал своей волосатой лапой объектив с полочки.

– Как это я в запале, не заметил, что и здесь разбитые стёкла. У тебя-то что, копеечные рамы, а мне теперь раскошелиться придётся. Вот чёрт возьми! Увидев утром у себя разбитые стёкла, подумал, что я на корпоративе до чёртиков напился и пытался выпрыгнуть из окна, – расстроенно сказал генеральный директор. – Но почему стёкла в комнате? Тогда я и понял, что мне это всё не приснилось.

– Простите, а что у вас случилось ночью?

– Сначала увидел парящие по комнате стёкла, потом бесцеремонно развалившегося в моем белом кожаном кресле небритого бомжа. Сидит самодовольный и угрожает мне, что мне придётся бегать и фотографировать обратную сторону…

–Луны, воскликнул Шурик.

– Откуда вы знаете? Да, именно луны. А так как…

– Объектив мой, ой простите, Ваш, нет мой, я же оплатил за него деньги, значит мой.

– Неважно, теперь чей, пусть тебе чёрт вернёт объектив, чтоб мне не пришлось снимать луну.

– Нет уж пока вы им не сфотографируете обратную сторону луны, придется побегать.

– Что бегать попусту, если он не работает, как же я им сниму луну? Вот черти полосатые, управы на них нет! Не знаете, кому там можно на них пожаловаться?  Нельзя же так издевается над людьми! Давай договоримся, я тебе дарю фотоаппарат новенький с гарантией, а ты с чёртом побеседуй по душам и скажи, что я тебе бескорыстно подарил дорогой фотик.

– Я от вас подарка не возьму и с чёртом вряд ли встречусь, когда-либо.

– В Рай норовишь пробраться, а мне с инфарктом до луны бегать?

– И даже водички попить не дадут, – уже съязвил Шурик.

– Не надсмехайся, может полегче наказание дадут?

– Господин Чёрт, об этом упомянул, что для народного музыканта, всеми уважаемого в городе, он придумал щадящее наказание. Скрипач будет сидеть в пустом зале с новенькой скрипочкой. Но, как только, он извлечёт первый звук, дирижёр постучит палочкой и скажет: плохо играете! Повторите заново.

– Такая жестокая пытка для музыканта! – произнёс директор. – За что же его хотят наказать?

– Если верить чёрту, который даже не извинился за выбитые стёкла, – мальчику за победу на международном конкурсе подарили новенькую скрипку. Леви пообещал на следующий год, на этой прекрасной скрипке сыграть очень сложную по исполнению музыку.

Его наставник счёл, что если бы ни Его Гениальные преподавательские способности, то Леви скрипку бы не подарили. Потому скрипка и оказалась у великого педагога.

– Таким людям прямая дорога в ад. Ладно взрослого человека околпачить, а вот так поступить со своим учеником, это просто бесчеловечно. Если случится, что я там… этого «Сальери» встречу, то уж точно из бревна сделаю топором скрипку, натяну колючую проволоку вместо струн, и пусть он на ней играет. Он же любит новенькие инструменты, вот ему и подарю из чистого дерева инструмент, весом так, пуда на два. Ладно, меня дела ждут. Если не хотите принять от фирмы подарок, – уже дружелюбно сказал Генеральный, – подкопите деньги, я вам отличный объектив подберу. Заходите, всегда рады нашим постоянным покупателям. Пожав руку Шурику, директор ушёл в хорошем настроении. Он, очевидно, окончательно убедился, что вчера напился не до чёртиков, и это было всё реально. А когда ему придётся бегать до луны, то это ещё так не скоро, ведь он ещё молод, а кардиолог у него самый лучший в Столице.

Александр Баскаков, фото автора