Дедушка Ваня

В одном из дремучих лесов было построено несколько деревянных домов и люди там спокойно жили. Чтобы их животных зимой не «беспокоили» хищники, умные прадеды научились строить надежные заборы. Летом таежными тропами, пройдя более сотни верст, мужчины навещали ближайшие селения и обменивали дорогую пушнину на всевозможные металлические изделия необходимые как в хозяйстве, так и для охоты, а также на предметы быта. Старшее поколение, как правило, не покидало свое родовое «гнездо». Детей учили своему ремеслу, – мальчиков работать по дереву, а девочек ткать и вышивать. С такими не Бог весть специальностями, их отцы с трудом отыскивали им хозяев, которые взяли бы их детей на работу. Если кому-то находилось место, то они собирались все вместе и несколько дней пировали, пока девушка или парнишка не привыкал к мысли, что он покидает хоть и дремучий, но родной край, а вместе с тем и всех своих родных и близких людей. Девочки все эти дни плакали вместе с матерью, у которой не находилось нужных слов утешить свое дитя. А когда слезы у них кончались, несколько мужчин шли их провожать. Они знали, что когда идут группой, то ни один хищник, даже стая волков, не осмелится на них напасть.
Вот так потихоньку эти дома пустели, и остался в ней самый ленивый мужчина. Запасет себе летом дров и еды, набранной в лесу, а зиму греет себе бока на русской печи. Курицы ходят по избе, нет-нет, и яичком порадуют. Прожив так с десяток лет, стал забывать, что означают отдельные слова. Так как разговаривать было не с кем, слова стал ужасно коверкать. А по правде сказать, и так  лексикон его был не слишком велик, ведь изначально никто из них не умел там читать.
«Скоро волкам буду подпевать и на их языке с ними общаться», – сказал себе Иван и твердо решил отсюда уйти. Ранней весной он отправился в дальний путь, хотя знал, что топор не спасет его от оголодавшего хищника за долгую зиму. Кроме скудных припасов еды он нес с собой строительный инструмент, а весили они не так мало. На пятый день пути, он рассчитывал увидеть одно из селений, но его не нашел.  Иван двинулся в путь уже по каким-то непонятным, заросшим бурьяном и кустарникам, дорогам.  Через несколько дней уже «налегке», так как кончились съестные припасы, едва волоча ноги, но, не бросая «металл», его последнюю надежду на выживание, он продолжал идти вперед. 
Когда он был маленьким, отец однажды сказал ему: «Хоть земля и круглая, а идти по ней нужно всегда прямо, не сворачивая, не боясь препятствий. Как только испугаешься чего-либо, или найдешь путь полегче, то ты уже сбился с пути. Так и в жизни получается, если человек не хочет трудиться, то он окажется на ложном пути, а значит, рано или поздно сгинет». Иван был твердо уверен, что слова отца не подведут его ни сейчас, ни потом. Поэтому из последних сил нес свой металлический инструмент. Но когда Иван увидел, что-то похожее на дорогу, он очень удивился. Потом подошел к ближней из рельс и боязно потрогал ее. «Твердее топора», – чуть слышно произнес Иван.
В надежде на спасение он решил идти по этой дороге. Пройдя около двух верст, он вдруг увидел, что бежит на него огромное чудовище со страшной, развивающейся по ветру, черной гривой, угрожающе рыча.  Иван бросил инструменты и побежал спасаться в лес. К счастью, огромный хищник, его не заметил и промчался мимо. Взяв инструмент, он продолжил путь. Через время зверь решил вернуться за добычей, и Ивану опять пришлось от него прятаться. Так повторилось несколько раз, пока он не пришел в какое-то селение. Иван подошел к мужчинам, которые называли себя пролетариатом, спросить про увиденное им чудовище. Они стали объяснять Ивану, что это железный конь, вскоре нас и тебя доставит до Коммуны, где будем жить счастливо и весело, как в раю. Коня этого не бойся. Бояться здесь нужно только одного, – голода, так как нет работы. Все голодные ходят. Куска хлеба не подадут ни голодному ребенку, ни умирающему старику! В этих краях можно быстро околеть с голода. По их наставлению, Иван сел в вагон. Когда к нему подошел контролер и попросил предъявить билет, Иван объяснил мужчине, что ему посоветовал пролетариат ехать в город на этом коне, чтобы он не околел. Что-нибудь вразумительное услышать проводник, как ни старался, так и не смог, но понял одно, что его «заяц» хоть и врет ему, как все безбилетники, но не по своей воле, так как находится в бессознательном состоянии по причине истощения сил. Контролер принес ему чай и свой завтрак. Иван в три глотка осушил стакан и благодарно посмотрел в глаза своему спасителю.
Проводник смутился за то, что сразу не догадался в чем дело и битых полчаса «издевался» над стариком.
– Скушайте, пожалуйста, бутерброд.
Иван даже не посмотрел на это угощение. Ведь он не знал, что означает слово бутерброд, но когда проводник, подал ему это «чудо» в руки, Иван очень смутился. 
– Ешь, ешь, а то околеешь, – и слегка улыбнувшись, проводнику удалось уговорить съесть бутерброд. Иван, порывшись во внутреннем кармане меховой телогрейки, достал бумажник и вынув единственную купюру, с улыбкой благодарности протянул контролеру. Он в свою очередь ответил улыбкой на улыбку и все сидящие вокруг пассажиры, проявили большое любопытство.  
– Спасибо вам за столь щедрое желание меня отблагодарить. В то время, что изображено на Государственном кредитном билете, в 1909 году бутерброд с чаем в трактире стоил всего две полушки. А теперь по нынешним временам эта купюра с изображенным на ней Александром третьим достоинством в двадцать пять рублей ничего не стоит, и вернул ее назад. Мне ничего от вас не нужно, езжайте себе спокойно. А что, бутербродом угостил? То это По-русскому обычаю.
Иван Петрович положил бережно бумажку на место, которая теперь ничего не стоила, и по лицу, пышной бороде градом покатились слезы. К удивлению сочувствующих людей, которым были понятны его слезы, старик ни разу не издал малейшего звука.   
Кто-то из пассажиров, отломил ему кусок хлеба и сказал ему ласково, «кушайте на здоровье». Иван вспомнил, что означают эти слова, взял хлеб и низко поклонился человеку. Иван не знал, как положено, благодарить словами.
Железный «конь» привез всех в город, и пассажиры обвешанные чемоданами и мешками спешно шли по перрону. Иван заметил двух стоящих необычно одетых молодых людей. Первым делом он решил полюбоваться горожанами, а заодно и спросить, куда ему податься? Как только Иван к ним приблизился, они стали требовать от него предъявить паспорт. Подметив в лице растерянность, они распознали в нем преступника. «Бесстрашно, и ловко вырвав из рук топор», – как они потом докладывали своему начальству, – «Мы мужественно скрутили преступника на месте, не дав совершить ему, очередное ограбление и доставили на участок». Начальство хвалило за проявленное мужество милиционеров, но никак не могло понять, зачем преступник нес с собой двуручную пилу и ножовку. Добиться от него каких либо показаний о намереньях к преступлению было просто невозможно. Он постоянно твердил, чтобы у него не отобрали топор и пилы, иначе он околеет. И просил дать ему работу, пилить и колоть дрова. 
Начальник отделения повременил с отправкой его на лесоповал в Сибирь и решил, приглядится к преступнику, направив его, как мелкого нарушителя уголовного кодекса на пятнадцать суток. Тут же приказал старшему надзирателю ежедневно докладывать о поведении заключенного по телефону. 
Каждый раз начальник слышал в трубке одно и то же: «Товарищ майор, разрешите доложить, что во время моего дежурства все заключенные ведут себя в пределах нормы, и работают на стройке добросовестно. Нормы перевыполняют».
Прошли две недели, начальник отделения вызвал к себе заключенного Ивана и спрашивает:
– Зачем ты с топором набросился на милиционеров? 
–  Спросить, куда идти топором работать?
– Грабить, что ли?
– Я грабить могу, только граблев не прихватил, тяжелые.
– А где у тебя топор был в это время?
– Мы носим на плече, за обух придерживаем. Другой рукой несем пилу, когда идем в лес.
– Вот ты и попался на вранье, где ж ты собирался в городе рубить лес! 
– Здесь дрова не нужны?
– Ты когда-нибудь в городе был? 
Иван чувствовал, что в чем-то он провинился, но не мог понять, что  от него хочет услышать человек? И в очередной раз пришлось повторить, что ему посоветовали пролетариаты ехать в город.
– Ну и как тебе наш город, где нет леса? – решил пошутить начальник. 
– Нет леса, нет моей работы. Новая работа понравилась. Еда, вкусная. Люди приветливые. Оставь меня здесь работать.
Майор рассмеялся, все жалуются на все, а этот нет.
– Ладно, скажи, какого ты года рождения, свою фамилию и отчество, я закажу тебе паспорт. 
Вскоре майор почувствовал свою способность к преподавательской работе. Офицеру без особого труда удалось объяснить, что такое отчество, и он написал в «деле», что Иван родился от Петра. 
А вот с подсчетом лет, даже четыре распечатанные пачки папирос, вместо школьных счетных палочек, не помогли осилить первое действие арифметики. 
– Смотри Иван! Один год, – одна папироса, я ее ложу к тебе поближе. Две папиросы, два года. А три, значит, тебе уже исполнилось, три годика, и ты уде стал разговаривать. Уже у тебя четыре папиросы, и ты помогаешь по дому родителям. В пять тебя твой отец Петр впервые отхлестал вожжами за непослушание. В шесть, тебя уже отправляют учиться в шко… И тут майор запнулся. Как же Иван в паспорте будет ставить свою роспись? Если считать не умеет, то уж букв точно не знает. 
– Слушай Иван, поработай пока на стройке и каждый день повторяй, что тебе пятьдесят лет, фамилия у тебя Лосев. И сам ты из деревни Лосево. Так будет в паспорте написано, и ты должен это помнить и всем говорить, что ты Лосев из Лосева, так тебе легче, как лесному человеку, это  запомнить.
За работу, как вольнонаемному человеку Ивану Петровичу, заплатили деньги, согласно предъявленному паспорту.
Майор ему предоставил машину и отправил его на вокзал. Водитель полуторки, помок ему купить билет и объяснил контролеру, на какой станции высадить пассажира, где люди жили позажиточнее, и была работа. Он оказался в ЖЭКе. 
Начальник ЖЭКа был взбешен, что милиция направляет ему на исправление преступников. Ему с бабами воевать, сил нет! Явный уголовник. По бороде видно, что лет двадцать отбывал на стройках родины, а скорее всего, на каменоломне. Видно, что полный дурак, причем не отесанный.
Но вскоре начальник понял, что новичок не управляем и делает ему все назло. Он же  тратя свое драгоценное время, доходчиво разъяснял на планерках территорию уборки, его бригады. А теперь все бригады переругались, так как не знают, какая бригада удостоена переходящего вымпела, а главное получить за него премию. А Иван Петрович назло всем бригадам, продолжал убирать весь поселок! Причем нарушал служебную дисциплину. Не приходил в конце смены с докладом о проделанной работе и работал, причем до темноты. « Не дай Бог дойдет до верхнего руководства, – смекнул начальник ЖЭКа, – и нас всех поувольняют». 
Получив строгий выговор в трудовой книжке, Иван Петрович, остался без работы, но выселить с общежития начальник не имел права, так как он был направлен милицией и получил прописку. Ходя по дворам, Иван Петрович, стал людям пилить дрова. 
За то, что он расколотые дрова, еще и складывал аккуратно в поленницы, а потом тщательно убирал двор от щепок, о нем быстро прошла молва, как об очень исправном и не дорогом работнике. Прошло несколько лет Иван Петрович, скопил маленький капитал, и на эти деньги, купил себе бревен, на постройку маленького домика. Он сам его срубил, а из старых кирпичей сложил себе русскую печку. 
Завел себе кур, а за хорошую работу его примеривала одна их хозяек очень красивым петухом. 
Смотрит порой на него Иван Петрович, не нарадуется, какой он красавец. Школьники, проходя мимо петуха, восхищались его перламутровыми перышками, сверкающими в лучах солнца и общались с приятным дедушкой. 
Иван Петрович, и не заметил, что научился говорить, общаясь с детьми. Решил дедушка всем своим учителям к окончанию учебного года подарить по петуху, такому же красивому и звонкому.
Накапал глины на своем участке и стал лепить петушков, «обучая» их петь. Просушивал их на солнце, и раскрашивал красками. А уж потом их обжигал в печи.
На параде в честь Первомайского праздника, все школьники в колонне, звонко свистели в петушки на разные голоса. Взрослые несли плакаты вождей и громко кричали призывы. 
Когда школьники увидели в толпе знакомого дедушку, то также как взрослые закричали: 
– Да здравствует наш любимый дедушка Ваня.  

Александр Баскаков