Вскоре после войны люди быстро воспряли духом и особо торжественные праздники стали гулять по-прежнему, по-купечески.

Хозяйка дома с утра пекла пироги, подружки невесты готовили очень вкусные салаты. Один с колбасой, правда, самой дешёвой, но зато нарезанной аж целых два килограмма на сумму двадцать шесть рублей. Второй со свёклой, морковью, квашеной капустой. И все это с очень вкусной картошкой, выращенной на огороде. Неужели хозяйка пожадничает? Ведь картошку помогал выкапывать даже жених. Сок из яблок заменял лимонад, а вот со спиртным было сложнее, курсанты сами сбрасывались.

Хозяйкины дети в этот день были хмурыми, запах начинок, да и сами пироги беспокоили их обоняние, а отломить хотя бы краешек, было запрещено. Даже салатика не разрешали взять, куда им столько? Неужели можно съесть два 10-ти литровых эмалированных ведрасалата? Поэтому мать на кухню детей не пускала. Знала, как ловко могут стащить кусочек хлеба со стола, а ведь и он был рассчитан на всех поровну. Несколько столов служили опорой для наложения горбыля, а картофельные ящики опорой для таких же досок. Вот тебе стол и прочные сидения. Всяэта конструкция была покрыта наволочками и скатертью. Курсантов было вдвое больше, чем подруг у невесты, поэтому девчата были счастливы от такой свадьбы. Соседка у хозяйки была очень богатой женщиной, но слыла своей жадностью. Но прослышав о свадьбе, и что нищая Настя пожертвовала курсантам целый мешок картошки и печет еще и пироги, принесла свой новенький патефон с пластинками. Танцы устроили в соседней комнате.

Легко вещь взять, сложнее вернуть. Патефон, по мнению хозяйки, сломали!

– Настя, ты же швея, неужели не чувствуешь пальцем, что иголку сносили. Одну иголку не продавали, а нужно было купить сразу упаковку. Они стоили не дёшево. Хозяин дома, снес иглу на завод и слесарь её заточил.

…Танцевали до утра, конечно-же иголка затупилась. Пацанам пришлось лечь спать на пол в соседней маленькой комнате. Как веселились старшие, было хорошо слышно, и очень их развеселила просьба курсанта: «Положите мне салата на листочек бумажки».

– Витя, тетрадка кончилась. Оторвите ему кусочек от рулончика обоев.

Мать потом объяснила своему первокласснику Максиму, что его самый старший брат в войну письменные задания сдавал учителю на наклейках от старых консервных банок. Поэтому заставляла Максима в тетрадке писать без исправлений и напоминала ему:

– Знай, что тетрадь стоит 13 копеек, а листочков в ней только 12. Поэтому не трудно подсчитать, что каждый листочек стоит больше одной копейки.

Поэтому Максим с первого класса стал экономить даже на чернилах. Чем тоньше линии букв, тем меньше расходуется чернил, а главное меньше испишет листиков в тетради. Если у всех заканчивались тетради, то у Максима оставался еще листочек, а значит, он сэкономил копеечку. Учительница хвалила Максимушку за письмо, что он так аккуратен, что ни разу не сделал кляксы в тетрадях. Ребята подшучивали над ним, что он то и дело макал ручкой в чернильницу, поглядывая каждый раз на перышко. Но во втором классе учительница удивлялась, что он вдруг стал очень мелко писать. На всякий случай она поменяла очки. Но и они её не спасли, Максим уменьшил пробел между строк. «Что я из-за одного ученика должна каждый раз ходить к врачу и заказывать новые очки?», – возмущалась про себя учительница. Но, когда ученик четвёртого класса стал заезжать за красную линию для пометок преподавателю, Анна Матвеевна стала ругать своего «любимца» за непослушание.

Максим спокойно её выслушивал, а потом говорил в оправдание, что она всё равно это место, которое занимает одну седьмую тетради, не использует. Учительница понимала, что ошибок её отличник не делает, а она исправлений в тетради, но все же принятый порядок нарушался. Насте стало ещё тяжелее жить. Старший сын поступил в институт, и теперь ему нужно было покупать билеты на поездку, и ездить в город. Мать стала готовить супы постные из капусты. Дети стали просить добавки супа. Отец рассчитал, что до лета бочки капусты не хватит и стал разбавлять суп кипятком, пожиже. Младший, тоже решил поддержать отца, и чистые странички обложки превратились в тетрадные листы. Учителя пятиклассника не могли доказать упрямцу, что этого делать нельзя. Директор школы их успокаивал: « Я знаю, что он упрямее любого осла, но в отличии от своих сверстников Максимушка толковее всех». Вскоре Максим сообразил, что много пустого места на первой странице обложки.

…В кабинете директор, трясущимися руками капал на ложечку валерьянку: «Ладно, когда исписана вторая, третья, четвёртая страница тетради, но первая!!! Тетрадка- это же лицо ученика! Чёрт возьми, школы! А вдруг нагрянет проверка из РОНО! Надеюсь, Максим, ты меня понял.

Через месяц директору на Максима пожаловался физик. Директор вызвал ученика с тетрадкой:

– Ты мне только объясни, как тебе пришло в голову контрольную работу по физике, написать чернилами на промокательной бумаге? Учителю не удалось даже поршневой авторучкой изобразить цифру пять.

… С таким же неуважением в экономическом институте столкнулась приёмная комиссия. Ректору, председатель комиссии доказывал, что абитуриент, заставил всех одеть очки, чтобы прочитать сочинение.

– Более того, он знал, что нужно исписать шесть листов, а он уложился в два листа, а остальные чистенькие со штампом института сдал мне без тени смущения, – возмущался декан.

– Ставьте пятёрку. А то вдруг такой «прыткий» накатает на нас жалобу. Зацепиться нам не за что, ошибочек-то нет! Это же письменная работа.

После лекций студент подходил к преподавателям и объяснял, что в одном из журналов он прочитал, что…  Это очень раздражало их, но делать было нечего, как чаще бывать в библиотеках.

…Не успел прийти на завод Максим Петрович Скворцов, какзаместитель директора подписал благодарность ему за интересный расчёт. По утечке воды в выходные дни он рассчитал сколько воды вытекает в месяц впустую. Впервые Максима Петровича оценили по достоинству, за экономию.

За семейным обедом отец сказал детям, что теперь ваша мама, будет опять печь пироги, так как непременно, инженеру повысят зарплатудо ста пяти рублей!

Экономист подсчитал, что если построить очистные сооружения, то они окупились бы через 12 лет. Завод перестал бы платить штрафы за загрязнение окружающей среды. Продукция завода стала бы дешевле, а значит более востребованной.

Такой прожект не понравился директору. Он отдал приказ сократить должность, в целях экономии заработной платы двадцатитысячного завода. «Зачем нам такой экономист», – оправдывался директор на совещании. «Мы и сами знаем, что у нас хорошо, а что плохо. Жалко, что за Грамоту десять рублей подписал ему».

…Та же история повторилась со Скворцовым в НИИ, когда он подсчитал, сколько денег институт тратит зря, когда днем в отделах не выключают свет. Директор НИИ с лёгкостью подписал приказ о сокращении должности.

…Экономист с отцом на огороде сажал картошку по новой его схеме. Так как тачка навоза стоила столько же, сколько получал он,инженер-экономист, то Максим аккуратно раскладывал в каждую ямку под картошку навоз, доказывая отцу, что так будет более целесообразно, чем раскидывать по огороду до копки. Теперь семья «сидела» не только на щах, но и на очень вкусной картошке, которой народилось небывало много.

…Посмотрев у Скворцова трудовую, директор проектного института из жалости взял его на работу в качестве старшего техника перечерчивать чертежи на бумагу с износившихся чертежей.

Старший техник понимал, что если он будет победителем социалистических соревнований, то уж явно его переведут в инженеры. Перечертив груду чертежей, его вызвали на «ковер» к директору.

– Вы мне объясните, главный техник, извините, оговорился, старший. Где вы видели, что чертежи чертят с двух сторон?

– Не видел. Но я сэкономил много финского ватмана.

– Я вас понимаю, но главный конструктор вне себя, просит меня с вами расстаться.

Мать очень переживала, что сына направила не в тот институт учиться. «Нет бы, как старший, был  изобретателем, или как другие два – рабочими на заводе. Кому он нужен? Даже девушки от него отворачиваются, в кино не на что пригласить. У меня отказывается деньги брать, стыдится», – рассуждала сама с собой Настя.

В одном из институтов потребовался преподаватель по экономике.

Ректору понравился специалист, который так быстро ознакомился с рядом предприятий, за столь короткое время. Даже есть благодарность в трудовой за экономические достижения.

– Будешь заочникам лекции читать и писать диссертацию.

… Когда доцент Скворцов входил в институт, то уборщицы смотрели в окно, оценивая, не горит ли впустую свет. Когда сотрудники пили чай, то рассчитывали, сколько воды им нужно нагреть. Иногда отпускали в его адрес подобные шутки: «Максим Петрович, мы вам водички на две чашки греем, чтобы не пришлось дома греть чай».

Шефу такие шутки нравились, но он объяснял, что ему всё равно где чай пить, лишь бы не расходовать лишнюю энергию, ведь в стране не хватает электричества. И всем рассказывал, что жена его умеет экономить даже газ, когда готовит еду.

Бабушка Настя жаловалась на мужа невестке:

– Виноват во всём мой муженёк, сам на всём экономил, даже суп разбавлял водой, сына заразил экономией, а теперь Сева, того и гляди пожар устроит, либо кипятком обольётся. Скряга муж, скряга сын и Сева маленький — скряжёнок.

– Я с вами не согласна. Родителям тоже было сложно нас досыта кормить. Сын ваш прошёл такую же школу. Теперь ваш внук рассчитал с помощью счетчика газа и секундомера, сколько мы тратим лишнего газа. Если кипятить чайник на полную мощность горелки, он закипает быстро. Но повернув ручку посередине, газа расходуется вполовину меньше, а закипает он на двадцать процентов дольше по времени. На совсем маленьком огне вода нагревается, но не закипает. Теперь я готовлю обеды на умеренном пламени. За газ платим теперь значительно меньше.

– Сонечка, я ему тоже помогаю, когда вы на работе, – решила похвастать бабушка. – Максим дает команды по секундомеру, а я мигом говорю температуру воды, а он записывает. Столько бумаги ушло на его графики, уму непостижимо. Я их от сына прячу.

– Думаете, отец позавидует сыну? – шутит невестка.

– Да уж конечно, внук растёт умнее отца.

Александр Баскаков